Александр и Лариса Клементьевы создали семью в середине девяностых. Свадьбу сыграли там, где и познакомились — в Саратовской области, а жить приехали в Новочебоксарск. Александр по профессии водитель, тем не менее долго не мог найти работу. Лариса трудилась на ТЭЦ-2, где, как и на многих других предприятиях, в то время месяцами задерживали зарплату. Снимали секционку. Нелегкое, вспоминают, было время. Поэтому и обзаводиться детьми не спешили. Думали: “Вот встанем на ноги...”
Шли годы. Ларисе повезло с мужем — уравновешенный, надежный, не курит и не пьет, ответственный. Добытчик! Чувство глубокой симпатии, соединившее их судьбы, переросло в настоящую любовь. В их доме царили мир и лад. Наконец появился и достаток. Только вот детей не было. А без них жизнь супругам казалась неполной. Поэтому, услышав о воспитании детей, оставшихся без родительской опеки, в приемных семьях, решили создать подобную, взяв ребеночка. Осенью прошлого года написали заявление в отдел
охраны прав детства администрации Новочебоксарска, стали собирать необходимые справки.
Как-то Лариса зашла в отдел узнать, когда решится их вопрос. Ей сообщили, что три сестренки остались без папы и мамы, и поинтересовались: “Может, хотя бы двух старших возьмете?” В этот момент зашла бабушка девочек с самой младшей на руках. “Вот и получилось, что Олечку я первую увидела, — рассказывает Лариса. — Смотрю, сидит такая лапочка-кнопочка, глазками моргает. Потом уже в Центре для несовершеннолетних познакомилась со Снежаной и Женечкой. Со второй встречи девочки стали называть меня мамой. Ну и решили с мужем взять всех троих”. Снежане было
7 лет, Жене — около 5, Оле — год и четыре месяца.
29 декабря прямо с елки в Центре девочек привезли домой. Александр как раз вернулся из рейса. Заходит, а в квартире куча детей. Девочки, общительные, на нем повисли. Так до сих пор и встречают. Одна садится к нему на одно колено, вторая — на другое, а самая младшая щиплет сестер, сгоняя их: “Мой папа!” Правда, тогда Олечка говорить почти не умела. И все время хотела есть, только просыпалась — просила: “Ням-ням”. Ложку держать не могла, вытягивалась, как солдатик, и только открывала рот, пока ее кормили.
“Муж стал с ней играть, — вспоминает Лариса, — а она не знает, где носик, где глазки. У старших девочек врачи тоже отмечали задержку развития, и психического, и физического. Они явно недоедали — у обеих была анемия. Женя только пальцем показывала: “Хочу вот это”, — не зная, как называются продукты. Про дни недели, месяцы, времена года никакого понятия дети не имели. Зато у Снежаны в разговоре проскальзывал мат. Всю зиму мы с ними занимались, учили, записались в библиотеку, набрали книг, читали...”
Лариса признается, став мамой, причем сразу трижды, не знала, за что браться, какой из дочерей больше внимания уделить. Ночью к ним встает, целый день крутится-вертится, к вечеру девочек выкупает, спать уложит, присядет отдохнуть и только тогда вспомнит, что за все это время ни разу не поела — времени не было. Хорошо еще, что ее мама, Василиса Захаровна, с которой вместе живет семья, помогает. А то совсем у новоиспеченной мамы опустились бы руки. Да они и опускались. Бывало, Снежана до слез ее доводила, но всегда прощения просила. Тяжелее всего пришлось именно со старшими девочками, говорит Лариса.
Но установился режим, распорядок, стало полегче. Женя раньше каждую ночь просыпалась и плакала, сейчас это редкость. Она догнала сверстников по физическому развитию, врачи сняли ее с учета. Оля научилась говорить. Снежана посещала подготовительные занятия в школе, теперь знает все буквы, умеет читать. В день рождения старших девочек, впервые для них, родители устроили праздник.
Окрестили детей. Свозили их в дельфинарий, в “Макдоналдс”. А главное, чего добились Лариса и Александр, это то, что сестры стали забывать о том кошмаре, который был в их прошлой жизни.
Родственники и знакомые одобрили поступок Клементьевых: “Молодцы”. Правда, над Александром подшучивают: “Хоть бы одного мальчика взяли, разоришься на подарках к 8 Марта”. Лариса успокаивает мужа: “Зато 23 февраля сколько поздравлений теперь получишь!” Супругам, конечно, пришлось полностью поменять образ жизни. Раньше могли вместе в рейс отправиться — сколько городов так объездили! Или допоздна телевизор смотрели. Сейчас “Спокойной ночи, малыши!” — последняя передача, причем смотрят ее все вместе. Потом мама, папа и девочки поют три куплета заключительной песни.
“Ограничения есть, — говорит Александр, — но это приятные ограничения. Если раньше была свобода, то сейчас — ощущение полной семьи”. И это для приемных мамы с папой оказалось важнее. Единственная проблема, над которой они ломали и продолжают ломать голову, — это жилищные условия. Двухкомнатная квартира старой планировки с крошечной кухней тесновата для семьи из шести человек.
Клементьевы видели по телевизору, читали в газетах, что приемным семьям в Ульяновской области предоставляют коттеджи, в Орловской — квартиры. Почему бы, рассуждают, и в Чувашии не поддерживать таких, чтобы заинтересовать людей в создании приемных семей. Бездетных много, немало и детей в детских домах, интернатах. Может быть, рассуждают, стоит предоставлять жилье с правом выкупа, или под небольшие проценты, или хотя бы временно до исполнения приемным детям 18 лет.
Впрочем, кроме мечты о жилье у Александра и Ларисы есть еще одна, заветная — о сыне. И хочется, чтобы у таких хороших людей, как Клементьевы, они сбылись!
Светлана СМИРНОВА.